Я решил себе, что это именно так, и написал об этом моему дяде, от которого чрез месяц получаю
большой пакет с дарственною записью на все его имения и с письмом, в котором он кратко извещал меня, что он оставил дом, живет в келье в одной пустыни и постригся в монахи, а потому, — добавляет, — «не только сиятельством, но даже и благородием меня впредь не титулуй, ибо монах благородным быть не может!» Эта двусмысленная, шутливая приписка мне немножко не понравилась: и этого он не сумел сделать серьезно!..
Неточные совпадения
Но смеялась только высокая, тощая дама, обвешанная с плеч до колен разнообразными
пакетами, с чемоданом в одной руке, несессером в другой; смеялась она визгливо, напряженно, из любезности; ей было очень неудобно идти, ее толкали
больше, чем других, и, прерывая смех свой, она тревожно кричала шутникам...
В конце его показался какой-то одетый в поношенное пальто человек средних лет, с
большим бумажным
пакетом под мышкой, с толстой палкой и в резиновых калошах, несмотря на сухой и жаркий день.
До сих пор он с «братцем» хозяйки еще не успел познакомиться. Он видел только, и то редко, с постели, как, рано утром, мелькал сквозь решетку забора человек, с
большим бумажным
пакетом под мышкой, и пропадал в переулке, и потом, в пять часов, мелькал опять, с тем же
пакетом, мимо окон, возвращаясь, тот же человек и пропадал за крыльцом. Его в доме не было слышно.
Она глядела на этот синий
пакет, с знакомым почерком, не торопясь сорвать печать — не от страха оглядки, не от ужаса зубов «тигра». Она как будто со стороны смотрела, как ползет теперь мимо ее этот «удав», по выражению Райского, еще недавно душивший ее страшными кольцами, и сверканье чешуи не ослепляет ее
больше. Она отворачивается, вздрагивая от другого, не прежнего чувства.
— Какое трех!
Больше,
больше, — вскинулся Митя, —
больше шести,
больше десяти может быть. Я всем говорил, всем кричал! Но я решился, уж так и быть, помириться на трех тысячах. Мне до зарезу нужны были эти три тысячи… так что тот
пакет с тремя тысячами, который, я знал, у него под подушкой, приготовленный для Грушеньки, я считал решительно как бы у меня украденным, вот что, господа, считал своим, все равно как моею собственностью…
— Поспешай, мой друг, — вещает ему унизанный орденами, — поспешай, возьми сей
пакет, отдай его в
Большой Морской.
А он улыбался: не думал он спать,
Любуясь красивым
пакетом;
Большая и красная эта печать
Его забавляла…
С рассветом
Спокойно и крепко заснуло дитя,
И щечки его заалели.
С любимого личика глаз не сводя,
Молясь у его колыбели,
Я встретила утро…
Я вмиг собралась.
Сестру заклинала я снова
Быть матерью сыну… Сестра поклялась…
Кибитка была уж готова.
И вдруг совершенно неожиданно он вытащил из своего верхнего бокового кармана
большой, канцелярского размера
пакет, запечатанный
большою красною печатью. Он положил его на стол пред собой.
Феня полетела в Балчуговский завод, но там все уже было кончено.
Пакет и записку она представила уряднику, производившему предварительное дознание. Денег оказалось
больше шести тысяч. Мыльников все эти две недели каждый день приходил к Фене и ругался, зачем она отдала деньги.
Он вынул из кармана маленькую бумажную коробочку и подал ей. Там были бронзовые серьги. Потом он достал из мешка
пакет, в котором завернут был
большой платок.
Миклаков многое хотел было возразить на это княгине, но в это время вошел лакей и подал ему довольно толстый
пакет, надписанный рукою князя. Миклаков поспешно распечатал его; в
пакете была
большая пачка денег и коротенькая записочка от князя: «Любезный Миклаков! Посылаю вам на вашу поездку за границу тысячу рублей и надеюсь, что вы позволите мне каждогодно высылать вам таковую же сумму!» Прочитав эту записку, Миклаков закусил сначала немного губы и побледнел в лице.
— Право, после, теперь лучше потолкуем о деле. Я запечатаю вам в
пакет; вы поедете, хоть часу в седьмом, сегодня; ну, сначала обыкновенно посидите с Катериной Архиповной, а тут и ступайте наверх — к барышням. Она, может быть, сидит там одна, старшие все
больше внизу.
Грохольский, розовый, возбужденный, двигая всеми членами, выложил пред Бугровым кучу пачек, бумаг,
пакетов. Куча была
большая, разноцветная, пестрая. В жизнь свою никогда не видал Бугров такой кучи! Он растопырил свои жирные пальцы и, не глядя на Грохольского, принялся перебирать пачки кредиток и бланки…
О «
пакете» они
больше не говорили, но между ними и без слов что-то было условлено.
Евгения Тур, то есть графиня Салиас (сестра Сухово-Кобылина), работала в"Библиотеке"довольно долго; но до смерти ее я никогда ее не видал. Она жила тогда постоянно в Париже и очень усердно делала для нас извлечения из французских и английских книг. От нее приходили очень веские
пакеты с листами
большого формата, исписанными ее крупным мужским почерком набело.
На письменном столе лежали газеты, московские и петербургские, книжка журнала под бандеролью, толстый продолговатый
пакет с иностранными марками и
большого формата письмо на синей бумаге, тоже заграничное.
Палтусов достал перевод из
большого гладкого портфеля венской работы, в виде
пакета. Он передал сизый листок директору. Тот сейчас же схватил глазами сумму.
В числе писем оказался
большой казенный
пакет.
Первое, что бросилось ему в глаза при входе в номер, был лежавший на его письменном столе
большой казенный
пакет. Он вскрыл его дрожащими руками и принялся за чтение. Это и было то предписание, которое он ожидал ежедневно, о продолжении дальнейших изысканий по иркутскому тракту. Это значило, что отъезд из К. еще далек. Сабиров побледнел.
Через четыре дня, в которые радость и счастье — эти лучшие врачи всех человеческих недугов — окончательно преобразили болезненную Машу и почти воротили ей тот цветущий вид, который был у нее два года тому назад, в ворота Новодевичьего монастыря въехала придворная карета, и один из камер-лакеев, стоявших на запятках, прошел в помещение игуменьи Досифеи и передал ей
пакет с
большою печатью. Это был собственноручный приказ императрицы Екатерины об отпуске из монастыря дворянки Марьи Осиповны Олениной.